Родной город встретил Александра неприветливо. Здесь постоянной работы не было, и он то временно работал кочегаром, то грузчиком. Одним словом, где была работа, туда и шел.

Александр увлекался рыбалкой, охотой и вообще с удовольствием ходил в лес. Он очень любил детей, уважал стариков и никогда не отказывал, если кто-нибудь обращался к нему за помощью. Александр был добрым, честным и справедливым человеком.

В октябре 1994 года Приморским райвоенкоматом он был призван в армию. Сначала служба его проходила в Плесецком районе Архангельской области, где он охранял зону. Однако это продолжалось не очень долго. Вскоре Александр попал в учебную часть, которая находится под Ленинградом. По окончании учебы его, ставшего уже сержантом, оставили учить других, но он вскоре сам захотел в Архангельск, поближе к дому. Его перевели... и отправили в Чеченскую республику.

Там, в Чечне, 20 марта 1996 года во время обстрела Александра попытались захватить в плен, но сдаваться он не захотел и решил взорвать себя и боевиков гранатой, предпочтя, видимо, смерть неволе и неизвестности. Чеченцы опередили его, выстрелив из пистолета ему в голову. Потом сбросили в какой-то ров.

Скупые строки биографии этого двадцатилетнего парня... Краткие сведения об обстоятельствах гибели... Но сколько скрывается за ними боли и страданий его родных, оставшихся жить дальше, уже без него!

Хочется привести здесь рассказ матери Александра о том, как она искала свое дитя в Чечне и о тех неимоверных трудностях, повстречавшихся ей на ее тернистом пути. Этот рассказ очень сбивчив и обрывочен, но зато впечатление от него остается ярчайшее.

Однажды родителям Александра пришла бумага, что их сын совершил вооруженный уход из части, что он дезертир. Все это показалось совершенно невероятным, ведь он был совсем не таким и не мог уйти, не мог предать своих друзей.

Тревожные, черные мысли невольно полезли в голову, обдали сердце своим ледяным дыханием. И мать с отцом решили ехать в Чечню искать сына. Не погасла еще у них искорка надежды, что Александр жив.

Когда они приехали в эту маленькую северокавказскую республику, то были глубоко поражены творившимся там беспределом. Некоторые командиры не выполняли должностных обязанностей, преследовали свои корыстные цели. Здесь продавалось все: продукты, оружие, в то время как солдаты голодали, стреляли собак и голубей. Предназначенное для воинских частей продовольствие отправлялось на рынок и там сбывалось за бесценок, ребятам же не оставалось почти ничего. При этом не стеснялись и родителей и даже им пытались что-то продать за бутылку.

Такое невнимание было не только к своим собственным солдатам, к их самочувствию, здоровью, к их жизням в конце - концов, но и к их измученным поисками родителям. Очень мало помощи оказывалось российскими командирами в розыске пропавших без вести ребят. Так, когда родители Александра и еще одна мать обратились за помощью к командиру Ленинградского батальона, он встретил их, развалившись, как барин, на стуле, а они стояли перед ним, будто провинившиеся школьники. Но еще больней ударили его слова, когда он “мягко” посоветовал им катиться отсюда и не путаться под ногами, заявив при этом, что все дезертиры наверняка уже дома.

Сочувствие встречалось очень редко...

Большие трудности были и в том, чтобы внести имена Александра и сына той второй женщины в списки пленных или без вести пропавших в объединенной группировке в Ханкале. Для того, чтобы их занесли в этот список, родителям пришлось съездить в часть, где служили сыновья, не один раз, потому что сначала никак не отреагировали на просьбу, потом все-таки занесли одного и, наверное, только с третьего раза - второго.

Однажды родителей тех двоих ребят чуть не расстреляли на одном из КПП российских войск. Это случилось в Старых Отагах в тот день, когда они ездили проверять версию обмена их сыновей на старика. Когда возвращались обратно, на том посту у них стали проверять документы и придрались, что все не так. А один из проверяющих даже сказал другому: “Чего ты там копаешься? Пусти их в расход - на боевиков спишем.” Можно представить себе, как почувствовали себя родители после таких слов. Но все-таки Бог оказался на их стороне, так как не все были тут пьяны. Один парень отпустил скитальцев, когда ему старик - шофер сунул в карман деньги.

Это странно, но не родные - русские, а именно чеченцы проявили больше сочувствия родителям Александра и помогли им в поисках сына.

Пытаясь найти своих ребят, родители объездили всю Чечню, проверяли все предлагаемые версии. Были в Ведено. С самим Басаевым не встречались, а видели его заместителя. Там изучали списки пленных, но сыновей в них не было. Чеченцы посоветовали искать их рядом с тем местом, где они служили. Ездили в Урус-Мартан и там ответили то же самое. Были в поселке Тиги, встречались с Доку (фамилия у него была не то Макашов, не то Махалов). Он приветливо встретил их, усадил, а потом стал разговаривать, обещал проверить по своим каналам, но потом тоже предложил искать возле той части.

Между тем, ребят как дезертиров разыскивали по России и Украине. Приходили с обыском к сестре Александра. Искали его, но дали понять, что им больше нужно оружие, а не он сам. И даже потом, когда родителям Александра вручали орден Мужества, их тут же вызвал участковый и стал допрашивать, не привезли - ли они, кроме костей своего сына, еще и оружие.

Останки солдат нашли через несколько месяцев, но страшной была эта находка. Ребята лежали всего в 500 - 700 м от поста, не захоронены, в какой-то яме. Один сотрудник из уголовного розыска помог их отыскать, рассказал, как они погибли. Об этом уже поведано было чуть раньше. Невольно напрашивается мысль, что если бы ребята сдались в плен, то были бы живы, но...

Немало еще пришлось пережить родителям Александра, чтобы сняли с парня обвинения в дезертирстве, однако и это препятствие было преодолено. Своего сына они похоронили только 6 августа 1996 года в Пертоминске.